Искусство рисунка

«Флорентийский художник эпохи Возрождения. Его настоящее имя Беноццо ди Лезе ди Сандро (Benozzo di Lese di Sandro). Фамилия Гоццоли впервые появилась во втором издании Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих Вазари. Родился во Флоренции. С 1444 в течение трех лет помогал скульптору Лоренцо Гиберти при создании рельефов восточных (т.н. Райских) дверей Флорентийского баптистерия. В 1447 работал вместе с Фра Анджелико над фресками капеллы папы Николая V в Ватикане и капеллы Сан Брицио в соборе Орвьето. Работа с Фра Анджелико оказала большое влияние на все искусство Беноццо, которое даже в последние годы жизни мастера оставалось в русле готического стиля, несмотря на то, что во флорентийской живописи этого времени уже преобладали ренессансные тенденции. Гоццоли известен, прежде всего, как мастер фрески. Наиболее известные из выполненных им циклов - росписи, посвященные жизни св. Франциска (Монтефалько, 1450-1452), Шествие волхвов (Флоренция, палаццо Медичи-Риккарди, 1459), сцены из жизни св. Августина (Сан Джиминьяно, 1463-1465) и изображения на Ветхозаветные сюжеты (Кампосанто, Пиза, 1467-1485).

Помимо работы по заказам Медичи, деятельность Гоццоли протекала главным образом за пределами Флоренции. Его перегруженные деталями и фигурами композиции, исполненные в манере, сильно напоминающей произведения мастеров треченто, не могли конкурировать с полными ясности и внутренней энергии творениями ведущих флорентийских живописцев его времени. После 1467 он жил в Пизе. Умер Гоццоли в Пистойе 4 октября 1497.

Первые опыты Беноццо как художника-ремесленника, уже хорошо владеющего профессиональными навыками, - хотя сведений о его обучении в какой-либо флорентийской мастерской не имеется - восходят к 1439 году, когда, согласно документам, найденным Падоа Риццо, он исполнил на погребальной пелене Вознесения Христа («Христос, когда он возносится на небо»), предназначавшейся для братства Сант Аниезе аль Кармине. В 1441 году он написал для Джованни дель Пульезе «compasso», то есть картину в типичном для готики сложно профилированном обрамлении, которую заказчик передал тому же братству - В декларации из семейного кадастра за 1442 год Лезе заявил, что двадцатилетний Беноццо «учится живописи». Однако скромность этих слов (несомненно, вызванная обычным желанием подчеркнуть бремя расходов семьи и поставить на второй план ее доходы) не дает ясного представления о стоящим за ними реальном содержании: исполняя росписи доминиканского монастыря Сан Марко, Беноццо не только учился у Фра Джованни да Фиезоле, прозванного Анджелико, но скорее сотрудничал с ним. Художественные приемы молодого Беноццо полностью интегрированы в стиль Фра Анджелико, известнейшего мастера, которому было тогда более сорока лет; только в недавнее время исследования Джордже Бонсанти и Падоа Риццо позволили с достаточной долей вероятности определить, что именно в росписях залов и келий монастыря, исполненных между 1438 и 1444-1445 годами, принадлежит руке Гоццоли.

Во фресках монастыря Сан Марко Гоццоли был интерпретатором идей Фра Анджелико, но в них уже определились черты его собственного стиля: смягчение колористической гаммы, ослабление объемности форм ради выразительности линейного контура, детальная описательность приветливо-радостных пейзажных фонов. Эта, несомненно, превосходная работа вовсе не дает оснований рассматривать, подобно Бонсанти, все будущее творчество Гоццоли как «медленный, постепенный упадок по сравнению с его юношескими достижениями». Первые его самостоятельные опыты исследователи относят к 1446-1447 годам - времени окончания работ в Сан Марко - Речь идет о маленьких по формату и тщательно исполненных произведениях, обнаруживающих в Гоццоли раннюю склонность к драгоценной каллиграфичности живописи, напоминающей миниатюру.

Пример редкого для Беноццо обращения к миниатюре свидетельствует об его открытости для эксперимента; в поисках истинного своего призвания и в стремлении завоевать твердое положение он в эти годы осваивал различные техники в еще большей мере, чем того требовала типичная флорентийская мастерская с ее универсальным художественным образованием. Любознательность и разносторонность интересов, думается, и привела его к двухлетнему сотрудничеству с многочисленной группой, работавшей под руководством Лоренцо Гиберти над завершением Райских дверей Баптистерия, Согласно контракту от 21 января 1445 года (1444 год по флорентийскому стилю), начиная с 1 марта этого года в течение трех последующих лет Беноццо должен был работать над Райскими дверями, занимаясь полировкой бронзовых панно после их отливки; однако в марте 1447 года, то есть за год до истечения срока, Гоццоли уехал в Рим для исполнения важного заказа папского двора.

В результате плодотворного взаимодействия с философским и литературным гуманизмом в творчестве и теоретических работах Гиберти произошло взаимопроникновение наследия интернациональной готики и все усиливающегося влияния античной классики, составившее чарующий и неповторимый сплав, который нашел отклик в искусстве Беноццо. Важное влияние оказала на пего также эмпирическая перспектива Гиберти с ее гибким взаимодействием ближних и дальних планов, объединенных в гармоничное целое, не обязательно отвечающее правилам математической перспективы (perspectiva artiflcialis) Брунеллески, как они изложены в трудах Альберти. Опираясь па субъективное зрительное восприятие средневекового арабского искусства, она приспосабливалась к потребностям каждой отдельной композиции, стремясь выразить ее символический смысл и передать психологические нюансы изображения. И Беноццо, следуя в этом более Гиберти, чем Фра Анджелико, станет, по выражению Моролли, «приятным посредником» между старым и новым, между самыми жизненными ответвлениями готического стиля и новаторским обновлением художественного языка в гуманистическую эпоху.

В 1464 году, только что женившись на Лене ди Лука ди Джакопо Чьеко, Беноццо покинул Флоренцию и отправился расписывать фресками хор церкви Сант Агостино в Сан Джиминьяно; это был первый этап второй и последней серии его поездок, связанных с работой в различных местах Тосканы, в столицу которой он уже никогда более не вернулся.

Пребывание в Сан Джиминьяно, продолжавшееся до 1467 года, отмечено крупными работами Беноццо как для религиозных, так и для гражданских сооружений. Росписи, посвященные Святому Августину, располагались тремя регистрами под крестовым сводом хора с изображениями четырех евангелистов; восемнадцать сцен (четыре из них в люнетах) охватывают всю жизнь Святого Августина от детства до смерти. Достигнув на пороге пятидесятилетия славы, высоко ценимый в Тоскане и Умбрии, Беноццо был приглашен для осуществления одного из самых грандиозных живописных проектов, о каком только мог мечтать в то время художник Центральной Италии, - завершить фресковые росписи в Кампосанто в Пизе, работа над которыми была прервана в предыдущем столетии. Первого января 1469 года (1468 год по флорентийскому стилю) ему было официально поручено украсить фресками длинную северную стену, а закончил он росписи, судя по дате последнего платежа, до первого мая 1484 года. В течение пятнадцати лет во главе своей мастерской он выполнял работу, о которой Вазари сказал, что «столь обширное предприятие не без основания испугало бы целый легион живописцев».

Когда флорентийские художники следующего поколения - Боттичелли, Козимо Росселли, Гирландайо - лишь начинали в 1482 году пробовать свои силы на грандиозных, но размеру стенах Сикстинской капеллы в Риме, Беноццо уже подходил к завершению столь же сложных композиций в Кампосанто; некоторые из этих живописцев - прежде всего Росселли и Гирландайо - вдохновлялись ими в своих ватиканских фресках. Вазари назвал сделанное Беноццо «поистине потрясающим», употребив определение, которое в своих Жизнеописаниях применял главным образом, если не исключительно, к непревзойденному искусству Микеланджело; и хотя скорее оно относится к масштабности и серьезности работы, чем к поражающей грандиозности результата (как то было в отношении к произведениям Микеланджело), оно свидетельствует о восхищении, с каким, не очень снисходительный в оценках биографии, в еще большей степени Вазари оценивал его самое значительное творение - Знание великой готической живописи Тосканы, вызывавшей его восхищение, чье наследие он усвоил и плодотворно использовал; свойственная гуманистической культуре приверженность к античной классике, интерпретированной с тем чувством меры и изяществом, которые он перенял у Гиберти; серьезное многолетнее служение религиозному искусству в духе христианского благочестия, воспринятого им у Фра Анджелико и которому он следовал всю жизнь с глубокой личной убежденностью. С этой точки зрения сама живопись Беноццо в своих самых высоких и счастливых проявлениях - когда композиционное богатство соединялось с тщательностью и тонкостью кисти, запечатлевавшей самые изысканные детали, - может рассматриваться как непрерывное прославление божественного творения, каким оно отражается в красоте природы и в деяниях человека».